Время России - Страница 97

Офицер пристально вглядывался в пространство, торопливо выдавая корректировки движения. Рейдеры европейцев заметно смещались, стараясь уклониться от прямого боестолкновения. Видимо, надеялись на свои установки невидимости.

— Эскадре готовность раз к ракетной атаке!

Истребители не очень слаженно, но в целом дружно перестроились в полусферу, взяв в фокус приближающиеся матки европейцев.

— Молодцы! — прошептал офицер, напряженно всматриваясь в обстановку. — Молодцы, так держать… ждем команду!

— Олег! — крикнул пилот. — Делай!

— Я боюсь!

— Ты жить хочешь? — яростно заорал пилот.

— Очень!

— Тогда вспомни, кто ты!

— Я - Олег Огневой, первый стрелок «семерки» бригады «Внуки Даждь-бога» свободной России…

— Еще!

— Я тот, кого бросили в девяностых! — выкрикнул стрелок. — Я помню!

— Еще!

— Я - преданный в нулевые… — прошептал стрелок. — Расстрелянный в пятнадцатом… оклеветанный в семнадцатом… осужденный в двадцатом… я — мобилизованный на смерть за чужую выгоду, битый и искалеченный…

— Еще!

— Я - Россия, — измученно отозвался стрелок. — Я помню, Сергей. Я помню.

— Тогда делай! Нам больше нельзя умирать! Мы будем жить вопреки всем!

— Сейчас… поддержи меня, брат.

Пространство пронзила яркая вспышка — батарея «Торов» плюнула плазменными сгустками в далекого врага. Проскрежетал жутко измененным голосом свой ультиматум капитан Овчаренко.

— Сейчас… — прошептал стрелок.

— Э, чо творите? — весело откликнулись на другом конце. — Мы же сдаемси! А если б попали?!

— Кто — мы? — нормальным голосом тут же поинтересовались с «Локи».

— Да мы же, мы! Рейдер «Гуран» бригады спецопераций космофлота России! Посланы вас ловить, но вот переговорили с европейцами и сочли за лучшее примкнуть, как-то так!

— Понятно, вы — «Гуран», — недоверчиво отозвались с «Локи». — А рядом кто?

— Да европейцы же! Рейдер «Рейн». Тоже посланы вас ловить, представляете? И они, того… тоже сочли за лучшее!

— Цель вижу! — раздался напряженный голос Лючии Овехуны. — В захвате!

— Э, не надо в захвате! — всполошились на другом конце. — Вам обязательно поломать, чтоб захватить? Мы и так сдаемся, дебилы!

— Прекратить атаку! — с облегчением приказал офицер. — Сам дебил.

— Не возражаю! — легко согласились на рейдере. — Но вообще-то я — майор Бессонов, если чо!

— Погоди, «Гураном» командует генерал Хват…

— Откомандовался! Как и его штаб! Мы тут посовещались и вообще решили всех генералов стрелять при встрече без суда и следствия, как-то так!

— У нас на радарных группах — генерал Кожевников, — подумав, сообщил офицер.

— Сложный вопрос, — признали на рейдере. — Кожевникова знаем, вроде он ничо… может, понизить в звании, и нет проблем, а? До сержанта!

— А европейцы чего молчат? — спросил офицер.

— Да не молчат они, они тут, рядом, кивают! Мы же составы перемешали! Так и шли! Так что на «Рейне» — тоже наши! А европейцы — они как бы и на «Гуране»… да они ничо, нормальные ребята! Вояки, как и мы! Так чо — берете в бунт? Или боитесь?

Офицер подумал.

— Мы сейчас на захват Клондайка, — сообщил в результате он. — Поможете?

— А почему сразу не на весь Седьмой флот? — хохотнули на рейдере.

Хотели, но Седьмой сейчас америкосов гоняет, так что ограничились Кландайком. Вы как?

— А чо — мы? Мы ничо, задача нам нравится! И европейцам тоже, хоть и ссут! Пижон, подтверди!

— Pas pigeon! — возразил сердитый голос. — Kolonel Diju, s'il vous plais!

— Рад видеть вас на нашей стороне! — буркнул офицер. — Овчаренко! Капитан Овчаренко! Бригаде курс на Клондайк! Клондайк хотя бы видите?

— Сейчас я и рейдеры вижу! — обиженно откликнулся капитан. — «Локи» прогрелся, чего тут не видеть… Есть курс на Клондайк!

Офицер послушал деловитую перекличку в эфире — и развернулся к стрелку.

— Ну и сволочь ты, император, — шевельнул непослушными губами стрелок. — Специально нас проверял? Знал же, что рейдеры идут на соединение? Вижу, знал, разведка доложила! А мы тут чуть со страху не померли, сволочь…

— Значит, кое-что все-таки можете? — усмехнулся офицер.

— Мы? — удивился пилот. — Можем? Да ну!

— А что вот только что было?

— В смысле?!

Офицер молча поизучал его — и снова усмехнулся.

— Ну-ну. Нам, между прочим, еще Клондайк брать. Понял?

Пилот понял — и ответил мрачным взглядом.

— Мы-то поняли! — прохрипел стрелок. — Но подумай вот над чем: а вдруг все, что ты видел — просто психологическая накачка перед боем, и мы вовсе не боги, а? А нам еще Клондайк брать. Понял?

Офицер понял — и похолодел от страха.

С начала времен человечеству известна лишь одна форма правления — автократия, власть одного. Решает один, исполняют все и желательно бегом — ситуация, не очень приятная для самолюбия этих самых всех. Поэтому автократия с того же начала времен всячески маскирует себя выборами, разделением властей, самоуправлением и прочим, оставаясь все той же изначальной автократией. Но для обидчивого большинства автократия, ряженая в одежды демократии, почему-то предпочтительней.

Демократия — сладкий самообман.

Но самообман в космосе означает смерть. Поэтому такой выдающийся деятель эпохи разделения государств, как адмирал Штерн, свою автократию в чужие одежды не рядил. Адмирал Штерн свою автократию подавал в чистом, не испорченном приправами виде. И в общем-то поступал правильно, то есть честно.

У адмирала Штерна не было выбора.